«Я сама столкнулась с трансфобией психотерапевтки в долгосрочной личной терапии, это было очень неприятно, и закончилось разрывом с ней», — рассказывает Женя (она/её), небинарный человек и психолог из Вильнюса.
«Меня поразило, что специалистка, которая во всём остальном была адекватна, на теме трансгендерности стала выдавать дикие стереотипные суждения, оценивать мою гендерную идентичность, а также съехать на более ей понятную тему («Я больше воспринимаю тебя как лесбиянку»). Терапия по любому запросу для трансчеловека очень усложняется, если у психолога нет адекватного представления о трансгендерности.
Я знаю, что я небинарный человек с 16 лет. Тогда еще не было слова «небинарность» — люди чаще использовали «гендерквир» как объединяющий термин. В мои 16 родители выгнали меня из дома — узнали, что я встречаюсь с девушкой — поставив меня перед выбором: отношения vs поддержка родителей. Я выбрала отношения и впервые, будучи из совершенно благополучной семьи, столкнулась с тем, как сложно найти работу, деньги, еду и жилье. Мои отношения с семьёй восстановились лишь через много лет. Несмотря на сложный старт, я получила два высших образования, построила бизнес (и продала его) и перешла в сферу психотерапии, сначала как клиент, и затем как психолог.
Для меня самой долго висел вопрос, хочу ли я начинать транспереход или нет, даст ли мне это что-то, так как я небинарный и гендерфлюидный человек. Я выбрала частичную историю, поняла, что мне важно открыто о себе говорить, и я полностью открыта относительно своего гендера (и местоимений, если если использую местоимения он/его, так как за свою жизнь я меняла местоимения) со всеми людьми. И не выбрала гормональный или хирургический переход. Моя достаточно андрогинная внешность дает мне возможность конструировать то, насколько феминно или маскулинно я хочу выглядеть, и это то, что я выбираю.
Сейчас мне 31, я в полиаморном браке с небинарным человеком (AMAB-персоной), он тоже психолог. Мы живём втроём с котом Сладким блинчиком».
Его фото — на обложке. Женя вынуждена скрываться от преследований в своей стране, где она — известная трансактивистка, поэтому она не может публиковать свои настоящие портреты.
«Мне хотелось продолжить работу с трансгендерными людьми, потому что я занимаюсь ЛГБТ-активизмом с 17 лет, и я бы сделала это в любой стране, где бы я находилась. Я не сталкивалась с барьерами, наоборот, слышала много хорошего про страны Балтии, и мне приятно было видеть, что публичные политики говорят о недопустимости квирофобии. Литва дала мне возможность переехать сюда по гуманитарной визе в связи с преследованием меня как трансактивистки в России, и я за это очень благодарна стране. Я знаю, что во всех странах Балтии возможен и относительно других стран ЕС не слишком усложнен транспереход, и в принципе хорошее отношение к транслюдям. Я выбрала Литву как спокойную европейскую страну, в которой соблюдаются права человека.
В Вильнюсе проходит ЛГБТ-прайд, и этим летом это был мой первый прайд. Мне хотелось бы большей включенности в деятельность ЛГБТ-организаций в Литве, но я пока не могу этого сделать, так как не знаю литовского, и пройдет довольно большое количество времени, пока я смогу говорить на таком уровне, чтобы участвовать, например, в группах поддержки. Хочется больше ЛГБТ-мероприятий и для эмигрантов.
Также для меня было важно, что здесь много других русскоязычных мигрантов, кто вынуждены были уехать из России и Беларуси из-за преследований, и организаций, которые им помогают. Со многими из них я сотрудничаю как психолог».
Психолог, который работает с трансгендерными и небинарными людьми, может помочь с вопросами гендера, так и с широким спектром проблем.
Во-первых, это гендерный поиск ◆ непонимание, кто я ◆ нужен ли мне транспереход, и в чем конкретно для меня он может заключаться ◆ как сказать о своей трансгендерности близким, и стоит ли говорить ◆ как пережить последствия трансфобии ◆ как облегчить социальную или телесную гендерную дисфорию.
Во-вторых, это темы, касающиеся психического состояния — тревоги, депрессии, стыда, самоповреждения или суицидальных мыслей ◆ сложностей в отношениях, с родителями или на работе • сложности переживания эмиграции. В психотерапии можно разобраться с этими темами и изменить своё состояние или облегчить его.
«Как психолог я экспертна в работе с трансгендерными и небинарными людьми и с людьми с клиническими диагнозами: думаю, что мой опыт может пригодиться и в Литве, ведь таких специалистов немного. Плюс, возможно, вам, как и мне, при обращении к помогающему специалисту мешает мешает языковой и культурный барьер. Поэтому я буду полезна».
