Меня зовут Алекс, я ЛГБТ-активист и часть команды TransMigrants of Baltic, мои местоимения он/его, я трансгендерный мужчина, ощущающий себя скорее в небинарном спектре.
Я нахожусь еще в процессе своего перехода, который начал в России. Однако, хоть я и прошел все обследования и начал гендерно-аффирмативную гормональную терапию (ГАГТ) еще с 2020 года, ни сделать операцию, ни сменить документы у меня не было возможности. У меня беларуское гражданство, и сменить документы я мог только в своей стране. Но в Беларуси нужно стоять на учете в психиатрической больнице и регулярно приходить туда в течение двух лет, пройти две комиссии, которые дают разрешение на гормоны, операции и смену документов. Это для меня было просто невозможно.
В 2022 году мне пришлось экстренно покинуть Россию в связи с полицейским преследованием из-за моего политического активизма, в Беларуси скрываться я тоже не мог по тем же причинам. Страной, в которую мне помогли срочно уехать, была Литва.
Здесь я начал узнавать, как обстоят дела с правами трансперсон и возможностью трансгендерного перехода. Я не мог найти об этом совершенно никакой информации. Сначала я наткнулся на статью, что в Литве рассмотрен и принят закон о транспереходе, которого, оказывается, до недавних пор даже не было. Также не было в юридическом поле и представлений о гендерной идентичности и гендерной дисфории. Из-за этого литовцам приходилось ездить для получения диагноза, рецепта на гормоны и операций в другие страны Европы. Смену документов приходилось отстаивать в суде каждому индивидуально, что было довольно сложно, ведь в законе не было терминов, указывающих на причину смены имени и гендерного маркера. Его до сих пор сменить нельзя.
Потом я нашел организацию «Трансавтономия» и обратился к ним с вопросами, как я могу продолжить свой переход в Литве, учитывая, что закон вроде как появился. Мне ответили, что хоть закон и был принят, на тот момент практики применения ещё не было, особенно — прецедентов с транспереходом иностранцев. Консультанты из «Трансавтономии» не были уверены, смогу ли я вообще хоть что-либо сделать в Литве. Посоветовали поехать в другую, более прогрессивную для трансперехода страну.
Конечно, я искал разные варианты, но не нашёл возможности переехать в другую страну. Я начал изучать транспереход в Литве самостоятельно, и процесс был очень долгим. Частный психиатр сказал, что мне надо начать всё сначала, потому что диагноз и направление на ГАГТ, полученные за пределами ЕС в Литве не действуют. Другие врачи не знали, как мне помочь, посылали от одного к другому, в результате оказалось, что разрешение на переход можно получить только в двух больницах на всю Литву — в Вильнюсе и в Каунасе. Я туда и обратился и, наконец, процесс начался. По традиционному для многих стран маршруту — нужно пройти обследование у психиатра и психолога эндокринолога. Приемов немного, но промежутки между ними огромные — пара-тройка месяцев.
Я получил разрешение на приём гормонов в Литве. Медицинская страховка их даже частично не компенсирует, надо покупать всё за свои деньги. Гендерно-аффирмативные операции в Литве всё ещё находятся в какой-то серой зоне — в государственных клиниках их не делают, страховка их не покрывает. Насчёт смены документов я обратился к юристам из организации, помогающей мигрантам. Юристы сказали, что любые документы, которые тебе выдают в Литве, привязаны к данным из твоего паспорта, выданного страной, гражданином которой ты являешься, и единственное, что можно сделать — это сменить сначала свой паспорт, и только потом — документы в Литве. Власти Беларуси запретили эмигрантам менять документы через консульство, а новые законы запретили и юридический транспереход. Мне нужно прожить как минимум 10 лет в Литве и попытаться получить гражданство, только тогда я смогу претендовать на документы с предпочитаемым именем. Это ожидание очень расстраивает.
Опять же, грустно, что информации и о медицинском и юридическом переходе нет практически нигде, всё пришлось узнавать самому методом проб и ошибок в течение, наверное, года. То есть я потратил год только на то, чтобы разобраться и полностью понять, какие возможности и права есть у меня, как у трансгендерного мигранта в Литве.
В России я учился в Академии документальной и арт-фотографии в Санкт-Петербурге. Несмотря на мои страхи о том, как меня примут в вузе из-за несоответствия моего предпочитаемого и паспортного имен и гендерного маркера в паспорте, опыт с Академией был исключительно транстактичным: паспортные данные были внесены во внутренние бумаги вуза, а в журналы и списки для преподавателей меня записали под МОИМ именем. Все сотрудники и однокурсники меня так и называли. Оказывается, раньше у них уже училась трансперсона, и коллектив вуза был вполне осведомлён. Это было очень неожиданно и очень приятно, особенно для России, и я, наверное, как-то привык к этому комфорту.
В здешнем университете, куда я поступил на другую специальность, я рассчитывал на такую же осведомлённость и транстактичность и аналогичную практику с использованием имён, на то, что я не буду сталкиваться с принудительным аутингом на занятиях и в среде однокурсников. По совету студенческой службы я написал заявление на имя ректора, и он — спасибо ему — одобрил мою просьбу. Но в электронную систему Moodle, где фиксируется выполнение заданий, учебный прогресс и оценки, внесли моё паспортное имя + создали студенческий e-mail на мой дэднейм. В администрации вуза сказали, что их юристы пришли к выводу о невозможности использования двух имен, иначе могут возникнуть проблемы при выставлении оценок и даже при выдаче диплома. Преподаватели называли меня так, как указано в Moodle, мне приходилось каждому преподавателю заново объяснять свою ситуацию, просить называть меня по МОЕМУ имени и с моими местоимениями, и придётся в следующем учебном году.
Помимо этого, я встречал ещё как минимум двух трансперсон на своём курсе, у которых такие же проблемы. И в отличие от меня — ко мне преподаватели в большинстве своём шли навстречу — к некоторым студентам они продолжают обращаться по дэднеймам в некомфортных местоимениях. Администрация настаивает, что вопрос имени и местоимений не описан в регламентах вуза, ситуации очень индивидуальные, таким образом, выглядит так, что университет считает деднейминг и мисгендеринг личными проблемами студента и его взаимоотношений с преподавателями.
Будучи белорусским квир-эмигрантом, я так и не нашёл комфортного комьюнити, потому что в локальных ЛГБТ+сообществах ты всё равно ощущаешь себя немножко исключённым, потому что эмигрантский опыт значительно отличается от опыта людей, проживших всю жизнь в Литве или в составе Евросоюза. Быть трансперсоной — это тоже в каком-то роде переживать опыт исключённость. Права, например, геев, лесбиянок, бисексуалов людям более понятны, а трансгендерный переход, к сожалению, во многих странах всё ещё остаётся какой-то загадкой для правительства, для врачей и в целом для общества. Информации недостаточно, не хватает законов, чёткой последовательности действий. И поэтому даже внутри ЛГБТК-комьюнити появляются две ещё более уязвимые группы: трансгендерные и небинарные люди со своими особенными потребностями, медицинской и юридической повестками, и мигрант:ки, отрезанные от возможностей для граждан стран Евросоюза.
Поэтому я очень хотел участвовать в создании нашей инициативы, развивать комьюнити, и влиять на осведомлённость о потребностях и правах транслюдей в Литве и в странах Балтии. Если не можешь найти людей из своего комьюнити, то нужно самому создавать сообщество. Мне кажется, что легко чувствовать себя одиноким и потерянным в нашей ситуации, и очень важно иметь круг людей, в котором ты сможешь найти друзей, понимание, поддержку, помощь и информацию: о гендерном переходе, контакты в ЛГБТ+френдли мест, услуг и специалистов, общее понимание того, на что ты можешь рассчитывать в целом. 